Владимир Гуржи


В одной из прошлых колонок я наглядно показывал, как сильный лидер, в странах на постсоветском пространстве, может стать угрозой и почему он приводит к последовательной деградации госаппарата, а так же как политическое участие нивелируется массовостью.

В заметке я указал, что устойчивость такого политического проекта обеспечивается, по сути, двумя факторами:

— Прочность, монолитность и преданность госаппарата (в первую очередь силовиков).

— Поддержка «глобального игрока» (с правом вето в СБ ООН, ядерным арсеналом и достаточным количеством «средств доставки», экономикой способной это поддерживать и модернизировать).

Но в чем заключается привлекательность проекта и сила контроля над рядовыми гражданами? Почему они корректируют личную идентичность, а в крайних проявлениях и вовсе от нее отказываются, в пользу участия в политическом проекте. Плюс-минус всем и всегда понятно почему голодный ворует еду, а обездоленный — бунтует, требуя лучшей участи. Но как понять, почему этого не происходит? Почему голодный продолжает голодать, а обездоленный — страдать, при этом считая, что так и должно быть.

Почему люди, которые ещё вчера, вполне возможно, не смогли бы сформулировать, что для них ценно и, что они готовы отстаивать, сегодня обретают ценности (иногда наборы противоречащих друг другу) и готовы ради них идти на жертвы, голодать и страдать, как и за само право их иметь? Как лозунги становятся действиями ведущими к невозможности осознать своё социальное и экономическое положение членами общности?

Отчасти это связано с тем, что сила контроля над рядовыми членами общности, может быть основана на отсутствии выбора и навязывании этого представления как очевидности. Следовательно, люди перестают решать проблемы и просто привыкают к ним, «то, что есть» становится должным и безальтернативным, а экономическая ситуация никак не связывается с политическими решениями.

Идея отсутствия выбора объясняет логику авторитарного политического проекта, делает его целостным и связным. Т.е. становится «господствующим означающим» и наравне с другими, например с «традицией», сшивает разрозненный символический материал в единое целое.

Я уже разбирал, схематически и очень условно, жизнь внутри проекта. Она выглядит примерно следующим образом: человек откликается на «господствующие означающие» — через них воспринимает политический проект — получает представление о «целом» — и свое место в нем (осознает себя частью общности) — получает набор представлений, установок, мотиваций и т.д. — поддерживает и подтверждает их истинность — воспроизводит себя — существует. Угроза этой цепочке может восприниматься (и зачастую именно так и воспринимается), как угроза существованию коллектива.

Соответственно, качественная работа этой схемы предполагает воспроизводство подчинения, которое открывает путь к обретению чувства целого, согласованности с остальными членами общности. И если мы говорим о наличии среди означающих «традиции», то чувство целого распространяется не только на современников, но и на тех, кто был до тебя, тех кто этот проект создавал. Таким образом, умозрительно, общность разрастается до невероятных масштабов, а рядовой член приобщается к «акту творения» — созданию политического проекта.

По сути, рядовому члену общности куда «выгоднее» подчиняться, а попытки построить свободную и независимую жизни всегда будут сталкиваться с рядом сложностей.

На бытовом уровне это будут суждения и осуждения остальных членов общности, которые по поводу и без будут исполнять долг «сознательного гражданина» и доказывать, что именно их гражданская позиция ближе к «нормальной». Отстаивание политических прав и желание модернизации будет нивелироваться массовостью участников политического процесса, запрос на изменения скорее всего будет у меньшинства. Во время попыток заявить на национальном уровне и обосновать, что политические права притесняются, придётся это делать через силовиков и госслужащих, которые и являются одним из столпов авторитарного проекта. А международная помощь в этом вопросе всегда будет проходить через призму представительства, поддерживающего авторитарный проект, «глобального игрока» в этих международных организациях.

«Подчиняться выгодно» — главный лозунг авторитарных постсоветских проектов, который давно стал действием. Как верно заметил Джорджо Агамбен,

«Всякий раз, когда власть оказывается на грани разложения,
пока кто-нибудь отдаёт приказы, всегда найдётся также кто-нибудь
— пусть даже один–единственный —
кто будет повиноваться
командующему.»
[цит.].


Картина Самюеля Дженнингса “Гений Америка способствует освобождению африканцев” (1792; источник).