Александр Кулик


В «Письме о гуманизме» Мартина Хайдеггера есть фраза: «человек — это пастух бытия». Необычный образ, сообщающий о некоем неспешном, близком природе, вечном и важном занятии. В этом образе два компонента: один отсылает к природе, а второй — к некой метафизической глубине. И они оба весьма далеки от того, что мы видим в обыденной жизни.

Жизнь современного человека столь искусственна со всеми нашими гаджетами, обилием искусственных материалов вокруг нас, перекройкой естественного течения дня и времён года благодаря возможностям искусственного освещения и работе разнообразных приборов. Природа в нашу жизнь допускается дозировано, будучи подчинённой расписанию, соображениям безопасности и гигиены. Всё это никак не вяжется с пастушеской жизнью, о которой говорит Хайдеггер.

Так же обстоят дела и с метафизическим компонентом образа Хайдеггера. Всё большая виртуализация нашей жизни показывает, что мы вполне можем довольствоваться кажимостями, искусными иллюзиями. Более того, пожалуй, многие заметили, что истина и реальность не столь ярки, волнительны и далеко не так оптимально подходят нашим индивидуальным вкусам, как профессионально созданные симулякры виртуального мира. Современному человеку бытие может показаться скучным, серым и даже чем-то малозначимым, ему более привычны фантазмы электронного мира.

Так что же, человек никогда не был пастухом бытия, а Хайдеггер ошибся? Или, может быть, суть человека способна к развитию и, начав с роли «пастуха бытия», человек стал вначале «завоевателем бытия», затем «инженером бытия» и, наконец, сейчас пребывает каким-нибудь «хакером бытия»?

Попробуем разобраться. Хайдеггер интересующую нас фразу приводит в качестве противопоставления взгляду, с которым он несогласен. Он пишет:

Der Mensch ist nicht der Herr des Seienden. Der Mensch ist der Hirt des Seins.

В переводе Владимира Бибихина этот пассаж звучит так:

Человек не господин сущего. Человек пастух бытия.

Итак, человек — не господин, он тот, кому доверено присматривать за бытием. Видимо, суть фразы в том, чтобы не ошибиться в понимании истинного статуса человека: он не владелец, не распорядитель, он тот, кому доверили то, что ему не принадлежит.

Но все ли люди заботятся о бытии? Пожалуй, во фразе Хайдеггера стоило бы сделать уточнение, заменив слово «человек» на слово «философ». Не потому, что бытием могут заниматься только философы (это был бы ошибочный взгляд), но потому, что забота о бытии делает любого философом.

После этого уточнения фраза Хайдеггера становится более открытой для интерпретации. Заниматься философией — занятие неспешное, созерцательное и, часто, одинокое. Пастух — не владелец того, за чем он присматривает, он лишь ведёт доверенное ему — туда, где гуще трава, чище вода и где меньше опасностей. Его знание касается того, что лучше, где лучше и как лучше. Обобщённо, он должен знать, что есть благо для того, что ему доверили. Задачу философа в древности так и обозначали: знать, что есть благо.

Но что есть благо для бытия? Это должно быть родное для него, то, что могло бы быть источниками его жизни. Что есть источники жизни бытия? Что живит его, что даёт ему жизнь? Преходящее, а потому — сенсибельное для конечного человека? Или же вечное, а потому только интеллигибельное для конечного человека? Безусловно, всё зависит от трактовки бытия. Оно — вечно или каждый раз новое, нарастающее слой за слоем на предыдущие, отмирающие слои? Но, во втором случае, бытие — это не нарастающие слои, а само нарастание, что, опять-таки, вечно. А если предположить, что преходящее способно живить вечное? Однако, если вечное вечно живится преходящим, то важным является не преходящее, а вечный статус живления и здесь, вновь-таки, речь идёт не о преходящем, а о вечном. Отметим, что слово «вечность» вовсе не обязательно (хотя и возможно) здесь трактовать в абсолютном смысле — всё вышеперечисленное будет иметь смысл и в том случае, если речь просто идёт о заурядных для космоса хронологических рамках, вроде миллиардов лет — для человека это мало чем отличается от вечности.

Итак, мы попробовали истолковать во фразе Мартина Хайдеггера: кто есть пастух бытия, в чём состоит его искусство, а также где находится та сфера, в которой живится бытие, а пастух бытия осуществляет своё предназначение. Это — философ, знание блага и сфера интеллигибельного.

Остаётся ещё один вопрос, который мы хотели бы здесь рассмотреть: зачем человеку осуществлять эту деятельность? Какова его награда? Очевидно, что бытие было и до человека и что оно способно осуществляться вне рамок его существования. Конечно, исчезновение людей никак не остановит осуществление космосом или Богом самого себя. Так зачем же человеку быть пастухом бытия? Этот вопрос перестанет быть безответным, если мы придём к мысли, что возможность быть пастухом бытия — это не обязанность человека, а дар, которым мы обладаем. Это нужно не бытию, а нам.

Люди способны быть сопричастны вечному. Мы конечны, а не вечны, но у нас есть дар — свобода выбора между тем, чтобы быть сопричастным преходящему или быть сопричастным вечному, приближаясь к нему настолько, насколько это в наших силах.


Оформление — картина «Пастухи и овцы» Давида Тенирса младшего (1680е; источник).