Владимир Гуржи


Попробуем применить общую теорию из всех колонок к практической проблеме, например, к вакцинации. Я не медик и могу рассуждать сугубо об общей логике и качестве взаимоотношения государства и граждан в конкретно взятом кейсе.

Общая проблема постсоветских государств — существенная разница между нормативными описаниями и представлениями (т.е. тем как записано в законах и подзаконных актах) и реальной ситуацией (т.е. результатом последовательной реализации норм). Наша основная проблема в том, что написать и проголосовать закон не проблема, реальная проблема — утвердить систему правоотношений, которая прописана в законе. В первую очередь, можно констатировать отсутствие внятного и доступного объяснения, за счет чего поменяется текущее положение дел в лучшую сторону, если исполнять указанные нормы.

В нашем случае это отсутствие ответа на вопрос «почему я должен привиться?». Такой ответ предполагает масштабную информационную кампанию, не PR чиновников (какие они эффективные менеджеры, что обеспечили нас вакциной), а с позиций доступной популяризацию науки. Так как общество — это процесс, а не закостенелая целостность, понимания, интерпретации, усвоения, и воспроизведения знания, то и аргументация в информационной кампании должна подаваться через авторитетные и значимые источники и в доступной форме распространения, т. е. для разных групп людей должны быть разные источники и виды контента.

Для кого-то — и таких не мало — важный источник информации радио, для кого-то батюшка в церкви, а для кого-то Telegram. На этом этапе часто происходит следующая ошибка – мы исходим из себя и своих представлений о людях – это очень удобно для проектирования, но в корне неверно. Например, это выглядит так: «в моем окружении никто не слушает радио — значит, его вообще никто не слушает!» или «да кто вообще слушает радио?», «все мои знакомые пользуются facebook — значит другими соцсетями никто не пользуются» и т. д. Таким образом происходит абсолютизация своего фрагментарного знания до полного и целостного. Не используется весь спектр доступных каналов коммуникации и фрагментарный характер получает сама информ кампания. В такой ситуации могут быть отброшены ключевые, для некоторых групп населения, источники информации.

О том, что этот мир значит для других людей, как они его видят и исходя из чего поступают так, а не иначе, зачастую не задумываются. Забывая, что заинтересовывать человека нужно с его позиций, необходимо привиться должно быть ему. Если интересно привиться вам и для вас это очень важно, это не значит, что также и для других людей. Знание о мире у каждого разное и, следовательно, фрагментированность понимания и предугадывания последствий, тоже различается и то, что вам кажется выверенным и разумным, для остальных людей таковым вовсе может не быть.

Но это мы поговорили о рациональной части проблемы, а между рациональным суждением и рациональным действием есть «зазор» — то, к чему мы доходим не в результате размышления, а посредством веры, подпитываемой коллективной памятью. Это знание очевидное и, как следствие, не требует доказательств, человек в нем не сомневается, и использует при аргументации своих позиций, хотя зачастую не может объяснить источник этих представлений. Так как люди воспринимают идеи интерпретируя, т.е. каждый понимает по своему – это очень важно. Если люди считают что-то реальным, то оно реально по своим последствиям. Так же держим в уме, что развенчать очевидное – невозможно.

В одной из колонок я разбирал утверждение «если ласточки летают низко, будет дождь», но бывают и другие, например:

– Нельзя есть больше двух яблок в день!
– Почему ты так решил?
– Не помню, где-то прочитал.

Так или иначе мы все сталкивались с такими утверждениями. На примере вакцинации это может быть, от «вакцинация вызывает нарушения репродуктивной функции», до абсолютно диких «вакцинация — это чипирование Биллом Гейтсом людей в интересах рептилоидов». Если человек не верит в существование инфекции и/или верит в тезисы выше, то, заразившись, он заразит всех вокруг и пострадает сам, в перспективе кто-то может умереть.

Человек не воспримет идею вакцинации, если не понимает ее сути, а методом убеждения ее надо проводить через призму из тезисов выше. И тут включается классика постсоветских государств: не хочешь — заставим! Идею вакцинации распространяют не через убеждение, а через принуждение. От древних греков до современности, политика понималась как коммуникация ради общего блага, но сегодня уже никто не утруждается объяснениями, коммуникация сугубо односторонняя. За основу, очевидно, взята модель в которой люди тождественны малым и неразумным детям, которым нужен мудрый и взрослый проводник. Но если к людям долгое время относиться как к детям, а потом требовать взрослого поведения и ответственности, ничего не выйдет.

В то же время человек может отрицать идею принудительной вакцинации, так как считает это нарушением своих прав. Тех самых прав — свободы слова, передвижения, печати, совести и т. д., которые и позволили условному Западу состояться, и продолжительное время оставаться, доминирующим и востребованным набором ценностей, экспорт которых позволил говорить о глобализации и универсализации. Т. е., для этих людей происходит, по сути, вмешательство в онтологию, что вызывает экзистенциальный кризис. Сегодня он скорее выражен в негодовании и молчаливом неприятии, но вполне может перейти и в что-то большее. Идея вакцинации не становится и не может стать, из-за провальной просветительской кампании, предметом рефлексии и критического осмысления положения, в котором непосредственно пребывает человек.

Подведем небольшой итог: знание о пользе вакцинации должно быть доступным, простым для восприятия разными группами населения, высказано на «их языке», из значимых и авторитетных для них источников. К сожалению, у антивакцинаторов распространять свое видение ситуации получается лучше, их знание проще, а примеры более «хайповые». Государственная информационная кампания не убедительная и не вызывает доверия. Казалось бы, это очевидно, но за два года пандемии ничего не меняется.


Оформление: советский агитационный плакат Н. А. Игнатьева (1959).