Светлана Щербак

Сейчас очень много говорят о том, что пандемия уничтожит глобальный мир. Но масштабные социальные процессы очень трудно предсказывать — слишком много различных факторов, слишком велика роль случайности. Можно разве что зафиксировать те тренды, которые пандемия может усилить.

Очень маловероятно, что экономика перестанет быть глобальной, вернется к закрытым границам и импортозамещению. Богатым странам по-прежнему нужны будут рабочие руки и снижение издержек производства. Тем не менее, глобальный мир, скорее всего, претерпит определенные изменения в связи с усилением роли национальных государств.

Противоречие между глобальным рынком и национальным государством стало постепенно нарастать еще до глобального экономического кризиса 2008 года. Неолиберальная глобализация требует минимизации государственного контроля над экономикой и финансами и передачи части функций национальных правительств международным организациям, поскольку неолиберализм трактует рынок как лекарство от всех болезней, а государственное вмешательство — как главную угрозу свободе.

Напомню, неолиберализм стал ответом на кризис «государства всеобщего благосостояния». Итогом неолиберального поворота стал сдвиг в понимании того, что такое общество, государство и экономика. Во времена Рузвельта лозунгом либерализма были благосостояние и равенство как условие свободы, а целью общественного развития — построение справедливого общества. Неолиберализм перевернул это отношение, заменив идеалы равенства и справедливости идеалом максимальной экономической свободы, которая стала считаться необходимым и достаточным условием достижения благосостояния и равенства — политического и правового, но не экономического. Государство также было переосмыслено: функции neoliberal state свелись к защите прав частной собственности, установлению верховенства права и созданию институтов свободного рынка и свободной торговли.

Кейнсианство признавало несовершенство рыночных механизмов и считало, что задача государства — смягчить последствия их работы посредством вмешательства в экономику и политики перераспределения. Неолибералы же рассматривают рынок как главный принцип социального регулирования, способный самостоятельно перераспределить доходы и повысить благосостояние населения, потому что «приливная волна поднимает все лодки». Вместо прогрессивного налогообложения и государственного финансирования вводится плоская налоговая шкала и меры жесткой экономии. Одновременно получила распространение идея максимальной приватизации и подчинения логике рынка всех общественных сфер, включая здравоохранение и образование, поскольку рынку приписывалась еще и добродетель меритократии. В итоге, вместе с приватизацией, в ходе неолиберальных реформ эти сферы начали превращаться из общего блага в частное дело каждого.

Кризис 2008 года обострил противоречие между глобальной экономикой и национальным государством, которое мало что могло предпринять, и способствовал тому, что в критической литературе стал вырисовываться новый политический идеал, отказывающийся признавать рынок базовым регулятивным принципом социальных отношений. Стали звучать призывы к восстановлению суверенитета, утраченного в глобальной конкуренции за приток капитала.

Пандемия коронавируса еще больше обострила это противоречие, обнаружив ущербность логики рынка, подчиняющего общество императиву роста прибыли и обесценивающего человеческую жизнь. Возможно, эпидемия приведет к признанию того, что базовые блага — в частности, доступ к качественной медицине и образованию — должны быть признаны безусловной ценностью, которая выше требований капитала, и потому не должна подчиняться логике рынка.

Переосмысление отношений между государством, обществом и рынком действительно может привести к усиления национальных государств. Другое дело, что зависимой периферии некуда деться от центра, и даже понимание значимости базовых благ мало что может изменить в политике периферийных государств. Разве что удобрит почву для нового витка популизма и социальной нестабильности.


Написано по мотивам статьи: Щербак С. «Гипотеза модернизации и неолиберализм» // Социологическое обозрение, 2018, Т.17, №3.

В оформлении использован элемент фотографии Кристины Рой