Это эссе можно считать развернутой заметкой моего короткого поста в Facebook, который звучит следующим образом: «Нечто является реально существующим только в случае, если оно может быть участником каузального процесса». Другими словами, тут нестрогая дизъюнкция «может воздействовать на что-то» или «может поддаваться воздействию».
При обсуждении моего тезиса возникли несколько вопросов, которые требуют прояснения:
- Как быть со свободой воли в такой формулировке?
- Возможно ли существовать и не взаимодействовать; обязательно ли взаимодействовать сейчас или достаточно только возможности этого?
- Существует ли сознание в значении реально «существующего»?
- Как быть с «единым», которое состоит из частей, но которому не с чем взаимодействовать?
Постараюсь дать ответ на каждый вопрос.
Как быть со свободой воли в такой формулировке?
Мне кажется, вопрос насчет свободы воли возник именно из-за того, что тут есть высказывание «каузальный процесс». Читая соответствующую литературу, наряду с этим высказыванием часто идет речь про разного рода детерминизм или фатализм. В современной аналитической литературе «свобода воли» и «детерминизм» могут быть в одной теории и при этом не противоречить друг другу. Такое направление называется компатибилизм (Compatibilism).
Ответ на поставленный вопрос кроется уже в самой формулировке про «участника каузального процесса». Речь идет не только про воздействие на что-то, но также про возможность быть причиной чего-то. Данное определение по своей сути очень широкое, сюда даже при желании можно поставить «свободу воли», как то, что может быть причиной какого-то процесса. Поэтому проблем с формулировкой для свободы воли тут нет.
Возможно ли существовать и не взаимодействовать; обязательно ли взаимодействовать сейчас или достаточно только возможности этого?
Как сказал Парменид, «бытие есть, небытия нет». Перефразируя уважаемого, без взаимодействия «быть» нельзя. Даже «благородные газы», которые славятся своей инертностью, обладают маленькой, но все же химической реактивностью. Так или иначе, мы должны «увидеть/почувствовать», и тогда можем постулировать о существовании. Под «увидеть» я имею в виду разные способы взаимодействия — от физических/химических реакций, до математического моделирования и представимости. Ту же темную материю мы не фиксируем, а постулируем благодаря несоответствию видимой материи и скорости вращения галактик. Непротиворечивость — это единственное ограничение, которое было бы тут уместно, с моей точки зрения. Другими словами, если есть противоречивость, значит мы что-то не увидели или не учли.
Перефразируя, можно сказать еще так: сильную роль в этом процессе играет «представимость», во всех возможных смыслах. Тут как раз кроется ответ на вторую часть вопроса — «достаточно ли только возможности взаимодействия». По моему мнению, — да, достаточно. Если мы можем «что-то представить», то мы можем постулировать «существование» этого «что-то». Тут нам опять придёт на помощь физика со своими «тахионами». Тахионы (пока) никак не взаимодействуют с нами (нашими приборами). Но такая возможность позволяет нам говорить об их существовании в широком смысле этого слова.
Существует ли сознание в значении реально «существующего»?
Следуя мысли Декарта «cogito ergo sum» можем сделать вывод: в чем мы не должны сомневаться, так это в отношении существования самих себя. В этом плане сознание постулируется как основание для последующей мыслительной работы. Все, существование чего мы можем представить или постулировать, всегда должно находиться в сфере сознания.
Важно отметить, что сознание первично в познании (эпистемологии), но не в плане онтологии. Мне кажется, это существенное замечание, которое оберегает данное рассуждение от того, чтобы оно не походило на одну из модификаций солипсизма. Конечно, все, что мы знаем о сознании, касается только нашего сознания, никак другого. Поэтому мы можем постулировать онтологическую первичность только лишь места, в котором появляется сознание.
Как быть с «единым», которое состоит из частей, но которому не с чем взаимодействовать?
Хороший вопрос. Как по мне, тут необходимо показать фоновые знания, которые стоят за этим утверждением. Понятно, что в такой формулировке о существовании мы можем говорить только о частях, так как только им есть с чем взаимодействовать. Одно из допущений, которое позволяет нам делать такой вывод, — под «единым» понимается то, что недвижимо и всегда тождественно самому себе. Если убрать тождественность и подумать об изменчивости «единого», то оно может взаимодействовать с самим собой (например, если предположить наличие «памяти» и её воспроизведения). Опять-таки, «единое» можно представить в виде фрактала, структура которого тождественна и для самовоспроизведения происходит развертывание самой этой структуры. В данном случае, что есть «единое», а что его часть — уже не имеет значения.
Другой вариант возникает если подразумевать в качестве одного из критериев «единого» именно наличие частей: например, мы можем попробовать построить мозаику Пенроуза из двух повторяющих компонентов, которые будет порождать все время новые узоры, но не системно и бесконечно. Если же с фракталом мы можем остановиться в любой момент и у нас будет соблюдена симметрия и законченность, то мозаика Пенроуза, в свою очередь, это вечное становление, где всегда будет отсутствовать законченность.
Так что к «единому» мы можем подходить по-разному и все зависит от критериев, которые мы выдвигаем.
Вместо выводов
В целом для меня тема оказалась очень интересной и плодотворной. Я также думал насчет слабых мест этого высказывания и единственным изъяном, как по мне, есть онтологическая избыточность, — все о чем мы говорим или мыслим, становится реально существующим. Но в борьбе с этим можно призвать наработки Дунса Скотта, а именно его различия:
- Distinctio realis
- Distinctio formalis
- Distinctio mentis
Как видно, подразумевается три уровня, каждый из которых имеет свою область применения. Различия реальные — это то, что мы можем увидеть или почувствовать через свои органы чувств или их продолжение.
Различие формальное подразумевает возможность различать сущностные характеристики. Например, мы можем различать в человеке животную часть и ту, что непосредственно делает человека человеком. Другими словами: реальное различие – одно остается собой в случае не существования другого. Формальное различие — одно не есть другое, но без него самим уже не остается.
Различие ментальное можно считать из трех самым слабым, которое есть только у нас в голове и больше связано с нашей фантазией и выдумкой.
Как бы это не звучало, но три степени различия «формальны», так как часть из них в зависимости от нашего научного развития могут переходить из одной разрядности в другую. Различая таким образом дистинкции мы можем существующие объекты разделить на уровни и использовать постулирующий тезис для всех трех.
Фотография: “Красный лед” Криса Уэйнрайта (2015; источник).