Михаил Минаков

«Тревогу и беспокойство вызывают далеко зашедший
процесс смены [центра] власти в мире
и быстрые технологические изменения.
Мир становится менее западным.
И более того, сам Запад может стать менее западным.
Это то, что мы называем “беззападностью”.»
Мюнхенский отчет о безопасности, 2020

В давно забытом, доковидном феврале 2020 года лидеры западных стран обсуждали угрозу «беззападности». По этому поводу был сделан отдельный доклад, который указывал, что суверенистская политика США усилила фрагментацию евроатлантического Запада; Китай перебирает на себя функции центра в геоэкономических вопросах, и пытается стать альтернативным политичеким центром; путинская Россия подрывает единство Европы; а сами страны-члены ЕС все менее солидарны между собой. Авторы доклада для Мюнхенской конференции по безопасности дали голос коллективному страху коллективного Запада: в XXI веке Европа и Северная Америка столкнулись с вероятностью потерять роль центра — геополитического, геоэкономического и геокультурного.

Аргументация авторов Мюнхенского доклада эмпирически безупречна. Однако в основе их аргументов лежит нечто менее измеримое. Речь идет о том, что сама социальная реальность подвергает проверке универсальные ценности, самозванным гарантом которых долгое время был Запад.

Валлерстайн в книге «Европейский универсализм» указывал, что в состав универсальных ценностей, с помощью которых Запад пытался легитимировать свою глобальную политику, входили (1) права человека и демократические свободы, (2) институты, основанные на цивилизационном опыте Запада и нацеленные на реализацию этих прав и свобод, и (3) научно-обоснованные законы развития свободного рынка. В ситуации беззападности, т.е. когда властные и финансово-экономические инструменты западных держав меньше влияют на другие страны и регионы, институты реализации универсальных ценностей и правила свободного рынка, связанные с историей и культурами западных народов, скорее всего потеряют влиятельность. И в тональности выступающих на открытых площадках мюнхенской конференции, и между строк доклада звучит сомнение в том, что если второй и третий блок «универсальных ценностей» потеряет влиятельность, то и сами права человека с демократическими свободами потеряют свою значимость.

Неужели без Запада универсализм обречен?

Это сомнение — крайне важный симптом, свидетельствующий о состоянии духа Европы. Если ценности, которые отстаивали Совет Европы и Европейский Союз, и вправду были универсальны, то они должны быть столь же близки китайскому металлургу и венесуэльскому нефтянику, как и бельгийскому пивовару или французскому виноделу. По своему определению универсальные ценности находятся над делением людей по культурным, гендерным, классовым или расовым признакам.

Возможный сдвиг центра в сторону Пекина или новых региональных центров действительно является вызовом для Европы. Это вызов тому, способны ли европейцы удержать приверженность универсализму в своих странах. Брекзит и иллиберальный суверенизм Венгрии и Польши показывают, что эти сомнения имеют реальные основания: народы объединенной Европы могут не выдержать искушение национальной исключительностью и циническим релятивизмом.

Да, тревога, связанная с беззападностью, вполне оправдана.

Но тот факт, что государства устоявшегося центра теряют свою мир-системную монополию, дает шанс политическим сообществам мировой периферии опробовать свою способность создавать институты и организации, реализующие права человека, равенство и свободу в своих странах. Реальность тестирует на состоятельность идеи, дающие надежду на жизнеспособность универсализма. Например, теорию Рональда Инглхарта о том, что ценности самовыражения присущи большинству народов мира, или идею Юрия Сенокосова о всемирном единстве цивилизации, не смотря на разнообразие культур и традиций. Современный мир-системный транзит дает шанс сделать своими, местными и свободу, и равенство, и права человека.

Универсализм должен сохранить европейское наследие для Европы и обогатиться незападным политическим творчеством в других регионах. Если же свобода и равенство окажутся незатребованными за пределами Запада, нам, универсалистам, придется признать, что наши ценности тоже относительны и партикулярны.