Максим Горюнов

Текущая ситуация в Беларуси настолько невероятная и малопонятная, а между между тем, что было и тем, что есть, такая громадная пропасть, что пришлось открыть «Введение в чтение Гегеля» Александра Кожева. 

Что было? — Была многолетняя массовая апатия или, как говорят в Минске, «агульная млявасць і абыякавасць да жыцця». Фраза, кстати, настолько популярная, что минский молодёжный бренд выпустил худи с ней. 

«Агульная млявасць і абыякавасць да жыцця» проявляются в тотальном безразличии ко всему. В том числе, и к самым насущным вещам. Например, в начале декабря прошлого года в Минске проходили акции протеста против «глубокой интеграции» с Россией. Накануне Москва очередной напомнила Минску о том, что Беларусь в 1990-е подписала несколько соглашений о готовности создать вместе с Российской Федерацией союзное государство и что пора бы уже начинать. В Минске было много слухов о том, что вот сейчас беларуской независимости точно конец. Когда Лукашенко улетел «договариваться» в Сочи, оппозиционеры призвали граждан выйти в центр Минска чтобы показать своё нежелание снова становиться частью России. В протестах против приняло участие всего несколько сот человек. Была попытка выстроить живую цепь — людей хватило метров на семьсот. И это при том, что специальные службы не разгоняли протестующих, как они это обычно делают. Лукашенко потом не без удовольствия сказал, что за независимость вышли только «сознательные». Страшно представить что происходило бы на площадях в соседних Латвии и Литве, если бы у них были слухи о том, что есть угроза независимости и что можно снова оказаться в составе России. А в Беларуси, охваченной апатией, почти ничего.

На фоне этой апатии в январе Віталь Гуркоў, вокалист группы BRUTTO и многократный чемпион мира по тайскому боксу, сказал, что может быть беларусам и надо обратно в Россию, чтобы они наконец-то осознали себя беларусами и начали говорить на родном языке.

Так было, напомню, семь месяцев назад. Семь месяцев назад беларусы вели себя так, как будто им безразличен даже их суверенитет. 

Сегодня, во второй половине июня, в Беларуси за альтернативных кандидатов собрали почти миллион подписей. Люди не боятся выходить на улицу, стоять в пикетах, не боятся общаться с журналистами. Люди стоят в пикетах даже напротив КГБ. 

Как такое возможно?

Как возможен перехода от нескольких сотен человек к сотням тысяч и от всеобщей апатии к всеобщему энтузиазму?

Беларусы пишут, что виновата странная реакция Лукашенко на эпидемию COVID-19. С одной стороны, вроде бы да. Лукашенко отказался признавать эпидемию и последние месяцы Беларусь упоминается по всему миру в компании с Туркменией как безответственная страна. Это позиция Лукашенко могла бы стать причиной массовой активности. С другой стороны, Лукашенко не первый раз делает странные вещи. Он построил новую атомную станцию на границе с Литвой. Учитывая, что такое для Беларуси Чернобыль, сам упоминание об атомной энергетике должно было вызвать как минимум широкое возмущение, но возмущения не было. А ведь был уже и крайне популярный сериал Netflix , снятый во многом на беларуском материале. Литовцы крайне возмущены и всерьёз готовятся к катастрофе, а на беларуской стороне — все та же «агульная млявасць і абыякавасць да жыцця».

Считаю, что наука не в силах объяснить этот головокружительный скачок и нужна философия. И не какая-нибудь, а немецкая. 

У Кожева во «Введении в чтение Гегеля» много сказано о том, как сознание человека, столкнувшись с реальностью, переходит от одной стадии к другой, пока человек не станет Гражданином. Если сильно упростить, то Кожев пишет о том, что гегелевский Гражданин появляется Вдруг (с. 86 и далее). Ничто не предвещает его появление именно в этот момент. Сознание человека безусловно стремиться к тому, чтобы стать сознанием Гражданина, но движется к своей цели рывками, импульсами. Вот был человек с сознанием испуганного обывателя, а потом случилось гегелевское вдруг, мелькнула молния и на месте обывателя стоит Гражданин. Гражданин забывает о том, что мгновение назад он был испуганным обывателем. Гражданин считает, что он всегда был Гражданином.

Судя по всему, в Беларуси произошло нечто столь же фундаментальное. Лукашенко, управляя страной в обычном для себя стиле, случайно напоролся на какое-то гегелевское явление в результате чего «млявасць і абыякавасць», на которые он двадцать шесть лет опирался обеими ногами, куда-то исчезла, а на ее месте появились гражданственность и энтузиазм.

Лукашенко сейчас не знает, что делать: ни один «сильный лидер» не в курсе, как говорить с Гражданином.


Фото: кадр из фильма “Убить дракона” (реж. Марк Захаров, 1988).