Современная культура совершает явный разворот от рационального к чувственному, от значения к присутствию, от слов к телу. Сущность человека традиционно определялась в контексте подчинения телесного сначала духовному, а с XVIII века ― рациональному. Но уже в XIX веке, когда интеллектуалы начали сводить счеты с разумом, баланс рационального и телесного явно смещается в пользу последнего. Социальные и гуманитарные науки исследуют спонтанность поведения, невербальный язык тела или символические структуры, занявшие в топике Жака Лакана место бессознательного. Работу довершили технократы, противопоставившие отделенной от духа и разума человеческой телесности технологические возможности ее «усовершенствования». Результат очевиден: современное искусство увлечено не столько человеком, сколько продуктами его интеграции с техникой, животным миром, неземными или хтоническими силами. Симпатичные и ужасные монстры стали главными персонажами популярных фильмов и любимыми детскими игрушками. Человек устраняется даже из сферы творчества и образования, где совершенствующиеся алгоритмы вполне успешно берут на себя роль художника, композитора, писателя и преподавателя. Утрачивая идентичность, человек оказывается в постчеловеческом мире.
На постсоветском пространстве эти тенденции обретают свой колорит. Если развитие европейской культуры в последние пять столетий проходило под знаком гуманизма, анропоцентризма и индивидуализма, то доминирующие в России ментальные тенденции устойчиво отделяли духовное от индивидуального. Неразвитость института частной собственности также тормозила обретение человеком права на самого себя, свою самостоятельность и автономность. Поэтому советская антропология изначально была социоцентричной.
Проблема соотношения в человеке социального и природного еще на заре советского проекта была решена в пользу принципиального «улучшения» человеческой природы на основе ее радикальной социализации. Советская технократическая утопия реанимировала феномен коллективной телесности, давая человеку новую надежду на коллективное спасение (можно вспомнить придуманный Владимиром Маяковским хрестоматийный образ большевистской партии как «миллионопалого» тела, противопоставленного жалкой «Единице»). Первая и наиболее известная критика этой перспективы содержится в антиутопии Евгения Замятина «Мы», написанной сто лет назад.
Социоцентризм, соединенный с отрицанием ценности индивидуальной жизни, становится особенно опасен в условиях развития информационных технологий. В 1926 году советский писатель Сигизмунд Кржижановский в повести «Клуб убийц букв» воспроизводит характерные последствия перехода от «буквенного» к «эфирному». Людей облучают «управляемым потоком эфира», воздействие которого дополняется деятельностью паразитирующих на мозге микроорганизмов ― «виброфагов». В результате человеку остается лишь «мускульная сила» ― чистая телесность, подчиненная единому центру управления. Если отсутствует устойчивая ценность личности, то техника и технологии не освобождают человека, а делают его ещё более уязвимым.
Утрата гармонии человеческого духа в современных культурных трансформациях часто связывается с гуманизмом, который действительно способствовал развитию науки и технологий. Ценность автономной личности, ее прав и свобод также подвергается критике в стремлениях обосновать выход из современного кризиса в утопической идиллии прошлого. Однако человек всегда существовал, расширяя свое жизненное пространство и переопределяя свою собственную сущность в постоянно открывающихся новых перспективах. Решение проблем, стоявших перед человечеством, никогда не было успешным, если оно основывалось на движении назад. Клод Леви-Стросс писал, что гуманизм за последние пять столетий был открыт трижды. Первое открытие утвердило антропоцентризм и веру в безграничные возможности человека, второе ― многообразие проявления человеческой культуры, третье ― универсализм специфически человеческого. Если нам все-таки предстоит схватка (пусть и воображаемая) с безликими алгоритмами и технократическими монстрами, то отстоять свою человечность в этой схватке мы сможем, основываясь не на отказе от гуманизма, а на новом его прочтении.
Фото: “Артистические мутации” Патриции Пиччини (timetravelturtle.com)