В своем возражении на мою заметку «Понимание ответственности», Михаил Минаков и Денис Семенов представили ряд важных соображений, касающихся проблемы ответственности. В частности, обращает на себя внимание мысль Михаила Минакова о том, что «коллективная ответственность и подлинное бытие собой несовместимы». Но чтобы согласиться (или не согласиться) с этим очень важным утверждением, необходимо обратиться к вопросу об обстоятельствах ответственности, то есть, по аналогии с юмовскими обстоятельствами справедливости, условиям, которые делают ответственность возможной и необходимой.
Первую философскую формулировку обстоятельств ответственности мы находим в III книге аристотелевой «Никомаховой этики», где указывается на то, что условием ответственности является добровольность поступка человека. Собственно, и Иммануил Кант говорит о том, что лишь автономия позволяет приписывать индивиду ответственность за его действия. То есть, на протяжении длительного периода ответственность рассматривается в философии исключительно как индивидуальная и тесно связанная со свободой.
Подлинную революцию в понимании ответственности осуществляет Джон Ролз, который, с одной стороны, в «Теории справедливости», в кантовском духе определяет, что «принцип свободы ведет к принципу ответственности», а с другой стороны, указывает на тесную связь свободы с институционализацией принципов справедливости и в «Политическом либерализме» вводит понятие «социального разделения ответственности», то есть ответственности всех граждан за поддержание этих условий свободы. Тем самым Ролз обосновывает принцип коллективной ответственности за справедливость, развитие которого мы видим, например, в работах Ирис Янг.
И правда, есть много вещей, которые мы в одиночку попросту неспособны сделать, и тут мы можем говорить о коллективной ответственности, как, например, в случае ответственности за справедливость или ответственности за будущие поколения, или ответственности за сохранение жизни на Земле. Но позиция Ролза и Янг базируется на различении вины и ответственности («ответственности за…», когда речи о вине не идет) и она не противоречит позиции Михаила Минакова, который, насколько я понимаю его тезис, говорит как раз о несовместимости подлинного бытия собой с коллективной ответственностью как следствия коллективной вины. В рамках либеральной традиции, к которой мы сейчас обращались, говорить о коллективной вине сложно, если вообще возможно. И в рамках этого подхода действительно, если мы на кого-то возлагаем вину как на члена коллектива, мы тем самым, как подчеркивает Михаил, лишаем его подлинности.
Но проблема с либеральным подходом — оказавшимся, как мы указывали ранее, несостоятельным перед лицом осмысления ответственности за преступления нацистского режима — заключается как раз в трактовке им сообщества как механического единства автономных индивидов, на проблему чего либералам справедливо в свое время указали коммунитаристы. Соглашаясь с коммунитаристской критикой я не становлюсь при этом на позиции того же Д. Миллера, субстанционализировавшего нацию и, соответственно, утверждавшего, что сам факт членства в таком большом сообществе как нация, делает человека ответственным за ее действия как коллектива. Ведь, в конце концов, Карл Ясперс очевидно идентифицировал себя с немецкой нацией, но, в отличие от того же Мартина Хайдеггера, фактически ушел во внутреннюю эмиграцию после прихода нацистов к власти и возлагать на него вину за их действия нет никаких оснований.
Но есть не только вещи, которые мы не можем делать в одиночку. Сами политические сообщества существуют только лишь потому, что люди отождествляют себя с ним и сообща действуют как их члены. Тут будет уместным кинематографический пример, а именно — фильм С. Крамера «Нюрнбергский процесс», посвященный суду над нацистскими судьями, над простыми людьми, теми, кто, как точно демонстрируется в фильме, своими повседневными поступками делал существование преступного режима возможным. Это пример вменения коллективной ответственности, возможной как раз потому, что подлинным бытием собой указанных лиц было их бытие в качестве членов этого политического сообщества. Собственно, исследования массовой политической культуры сталинизма также показывают невозможность существования политического режима без активной вовлеченности граждан. Поэтому, думаю, мы все же вправе говорить о коллективной вине и коллективной ответственности. Только, повторимся, следует помнить, что существование коллектива невозможно без индивидуального участия, чтобы не дать возможности индивиду избегать ответственности, ссылаясь на свою крайне ограниченную и, как правило, очень незначительную, роль в жизни политического сообщества, действия которого признаются нами как достойные осуждения.
В оформлении использована фотография Юннана Кунмина картины Ли Цзиджана (2012; источник).
