В 1941 году на экраны вышел фильм британского режиссера Майкла Пауэлла «49-я параллель». В нем рассказывается о том, как группа немецких подводников, после того как их лодка была взорвана у канадского побережья, была вынуждена пробираться по территории Канады в США, которые на тот момент еще не вступили в войну. По ходу своего путешествия они сталкиваются с разными людьми, которым пытаются продемонстрировать преимущества нацизма. Но никого привлечь на свою сторону не получается — ценности свободы, равенства и мирной жизни для людей оказываются привлекательнее борьбы за жизненное пространство, социальной иерархии и подчинённости вождю. Сторонники либеральных идей на первый взгляд выглядят слабее дисциплинированных немецких моряков. Но на самом деле канадцы оказываются сплоченными и готовыми на самопожертвование ради своего общества, благодаря чему в конце концов и побеждают.
Главные герои фильма (немецкие подводники) хотя и переоделись в гражданскую одежду и изображали из себя мирных канадцев, проигрывают, поскольку слишком уж многое их от канадцев отличало. Сталкиваясь с разными людьми по ходу своего путешествия, они на самом деле все время двигались по невидимому внешнему контуру Канады. Фильм показывает, что, хотя формальная государственная граница легко преодолима, границы сообщества пересечь не так просто. Особенно показательна финальная сцена фильма, когда оставшегося одному командиру подводной лодки все же удается проникнуть на территорию США в товарном вагоне, но американский пограничник, найдя формальную причину, возвращает его назад в Канаду, где его уже ожидают, чтобы арестовать. Немецкий моряк не учел, что, будучи разделенными границей, американцы и канадцы объединены общими ценностями.
Этот талантливо снятый пропагандистский фильм вспомнился мне в связи с той ситуацией, в которой находится сегодня украинское общество. Острые споры по вопросу реинтеграции Донбасса — это ведь в своей основе споры относительно того, где именно должен быть нарисован украинский контур. Окажутся ли внутри или вовне этого контура жители неподконтрольных Украине территорий Донбасса и Крыма? Окажутся ли внутри или вовне те, кто говорит на русском или венгерском языке? Окажется ли внутри или вовне тот, в 2013-м не вышел на Майдан?
Таких дискуссионных вопросов десятки, если не сотни… И это не споры об идентичности, как может показаться на первый взгляд. За годы независимости, а в особенности после 2014 года, достаточно стойкие идентичности сформировались. Это споры о возможности или невозможности сосуществования разных идентичностей в пределах одного контура — контура украинского общества.
Впрочем, если быть точным, споров в строгом смысле этого слова мы не наблюдаем. Правильнее было бы говорить о политической борьбе, с использованием в ряде случаев и силового ресурса, за право определения критериев, на основании которых очерчивается этот контур. А рациональные аргументы, которые выдвигаются и наличие которых порой создает видимость общественной дискуссии, теряют всякую значимость, а иногда приобретают прямо противоположный смысл, как только они доходят до оппонентов. Эти аргументы значимы лишь для сторонников, они выполняют функцию не убеждения, но мобилизации.
То, что Дэвид Шкаде, Касс Санстайн и Рейд Хейсти обозначили как «балканизация мнений», когда общество распадается на замкнутые на самих себе информационные анклавы, проявлено в Украине в полной мере. В этой ситуации спор или диалог если не исключен полностью, то, как минимум, крайне затруднен. Ведь оппонент в такой ситуации, оставаясь неуслышанным, а значит и непонятным, — это всегда источник опасностей, и каждое столкновение с иной точкой зрения воспринимается как экзистенциальная угроза для «нашего» воображения сообщества. Так что у нас сегодня мало поводов для оптимизма.