Нормализация неприемлемого стала одной из основных черт украинской политики. Нет, речь сейчас пойдёт не о коррупции, не о насилии и не о клоунаде, а о более общем явлении: мы наделяем статусом нормы то, что есть, вместо того, чтобы изменить существующее в соответствии с нормой.
Это наглядно иллюстрируют три активно обсуждаемых темы: реформа трудового законодательства, расформирование Государственной архитектурно-строительной инспекции и легальные, но совершенно несоразмерные выплаты руководству государственных предприятий.
В первом случае заявляют, что Кодекс законов о труде больше не соответствует реально существующим трудовым отношениям. Поэтому рынок труда якобы требует дерегуляции. Работодатель не должен бояться санкций, так что нужно юридически признать правильными трудовыми отношениями то, что раньше таковыми не считалось, и нажатием кнопки законодателя узаконить неправовые практики.
Во втором случае, ссылаясь на коррупционные действия одного из органов, призванных контролировать формирование городского пространства, предлагается устранить преграду для застройщиков и тем самым “дать толчок масштабному строительству”. Проблема не в хаотичной застройке без соблюдения норм строительства и техники безопасности, а в том, что государство в лице не чистых на руку сановников ей мешало, распределяя в частные руки ту долю, которая делает “инвестиции” в строительство более дорогими.
Наконец, в условиях крестового похода против коррупции чиновники высшего эшелона отказываются от теневых путей обогащения, но не могут совладать с собственной потребностью в роскоши. В итоге они легализуют перетекание доли госбюджета в собственный карман, назначая себе зарплаты и премии, которые в десятки раз превышают среднюю зарплату. Для несправедливого распределения средств не нужны нелегальные схемы, если его можно просто узаконить, завернув в меритократическую обёртку.
После таких нововведений легитимность явлений, воспринимаемых как несправедливые, можно обосновывать ссылкой на их легальность. Но право как результат делиберативного демократического процесса формируется в противоположном порядке. Делиберация на основе согласованных интересов должна вести к кодификации общественного запроса в праве, тем самым снабжая этот запрос возможностью принуждения, если угодно, делая его “зубастым”. На деле же неработающие или работающие неправильно нормы, призванные устранить перекос в соотношении сил, просто устраняются, тем самым усиливая и без того более сильную сторону. Такого рода реформа ― это не создание институций для социальной интеграции и корректировки дисбалансов, а, напротив, устранение самих институций.
На дискурсивном уровне этот триумф фактического пытаются маскировать, выдавая сущее за должное: будто бы того, что есть, достаточно, и мы должны отказаться даже от потенциального изменения положения дел через апелляцию к закону. Ведь требования закона лишь мешают динамичному развитию реальности.
Согласно этой логике, единственное, что в существующем положении не так ― это наличие социальных ожиданий, соответствующих правовым нормам. Причём проблемой являются именно нормы, а не несоответствие им фактического. Устранив правовые нормы, требующие преобразования реальности, можно признать сущее ― должным. Конечно же, это типичная натуралистическая ошибка, но её легко не заметить, когда твоими действиями движут либо цинизм (помочь сильному, навредив слабому), либо догматизм (вмешательство в рынок лишь спровоцирует его дисфункцию).
При этом есть сфера, где моральные предписания, напротив, усиленно кодифицировались. Речь идет о сфере символического, связанной непосредственно с социальной интеграцией и солидарностью. Государство отказалось от защиты должного в сфере хозяйствования, но обратилось к партикулярным представлениям о должном в сфере культуры и стало активнее регулировать использование языков, работу медиа и историческую память. Тем самым государство отказалось от обуздания конфликтов, порожденных экономической системой, но активно вмешивается в жизненный мир и тем самым провоцирует новые конфликты. Риторика свободы оказывается практикой сужения пространства свободы, так как сокращается количество реально доступных индивиду действий и жизненных проектов.
Автор фотографии ― М. Минаков